История воссоединения Руси. Том 1 - Страница 80

46

Обычай воспевать подвиги славных воинов и трогательные приключения военные был в те времена распространен в славяновенгерских землях и в самой Турции. Стрыйковский сообщает об этом, в качестве бывалого человека, следующие интересные подробности.

„... w Atenskim i naukami rozmaitymi i wojnami... slawnym miescie i w Sparcie... ten zwyczaj swiatobliwie zachowywano, iz ... po odprawieniu obrzedow pogrzebowi sluzacych tedy najstarsze i najzacniejsze xiaze z senatu przed zgromadzeniem ludu wszystkiego dluga i ozdobna rzecz czynilo o onego rycerza zasluzonych sprawach... i piesni o takich mezach skladano, ktore przy biesiadach i po ulicach pospolicie spiewywano, wychwalajac dzielnosc mezow pobitych. A ten zdawna slawnie wziety obyczaj i dzis w Greciej, w Aziej, w Franciej, w ziemi Multanskiej i Siedmigrodzkiej, w Woloszech, w Wegrzech i w inszych krainach zachowuja, jakom sie sam temu przypatrzyl i wlasnymi uszami nasluchal, iz pospolicie na kazdych biesiadach, a w Turczech na ulicach i na bazarach, pospolitych rynkach, zacnych ludzi dzieje skladnymi wierszami spiewaja, przy skrzypcach, ktore Serbskimi zowiemi, lutniach, kobzach i arfach, z wielka pociecha ludu pospolitego, xiazat i rycerzow zacnie przewaznych spraw sluchajacego. A u Turkow o najmniejszej potrzebie i bitwie z chrzescijany zaraz piesni ludzie na to z skarbu cesarskiego opatrzeni skladaja, jakoz i przy mnie w Konstantynopolu, gdy Tunis i Golete roku 1574 pod Hjszpany w Afryce wzieli, wszedzie po ulicach Tureckim i Slawianskim jczykiem i ubodzy w karwasserach, domach goscinnych, piekne piesni krzykliwym glosem o meznym dokazywaniu Janczarow szturmujacych i przewaznej swiatlosci Bassow, Sendziakow, Czauszow i Spachiow spiewali. Co tez i o Matiaszu walecznym krolu Wegierskim kroniki swiadcza, iz zawzdy przy stole miewal spiewakow i poetow, ktorzy historje mezow zacnych, jako przeciw Turkom pokazywali, wierszem po wegiersku ulozone spiewali, przy inszej muzyce, aby sie zolnierze jego tym wiecej do cnoty zapalali, spodziewajac siк, ize tez tak o nich miano spiewazc z wietszym pozytkiem i uczciwoscia niz u nas sprosne ryfmy huczac za kuflem”. (Kronika Polska, Litewska etc., poswiecenie.)

47

См. в приложениях к I-му тому думу: Про Олексия Поповича.

48

Вообще cоль добывалась украинцами с болышими затруднениями. С одной стороны доставляли ее московские люди на свой рубеж для торговых сделок с «людьми польскими и литовскими», с другой — возили соль из Покутии за 80 или за 100 миль, как об этом упоминает Боплан.

49

Книга Дальрака, без имени автора, напечатана в Париже и в Амстердаме под заглавием «Les Anecdotes de Pologne ou Memoires secrets du Regne de Jean Sobieski». Следующее место в ней характеризует казаков и отношение к ним Яна Co6еcкого: «Je ne puis oublier une particularite qui fera encor mieux connaitre le caractere de cette milice sauvage. Un Cosaque revint un soir de parti avec un Turc pris de la facon que j’ai dit (добыл языка); il le poussa dans la tante du Roy, de meme qu’on jetteroi а terre un ballot, et fut ensuite chez le Tresorier pour recevoir sa recompense; apres quoi il retourna а la porte de la Kotar (палатка), qu’il entr’onvrit en passant la tete, pour remercier le Roy en ces termes Jean, on m'a paye. Dіеu te le rende et bonne nuit».

50

Папроцкий, знавший запорожцев до ссоры их с правительством, пишет: «Wielki dostatek miewaia, czasem w swem woysku, bo ze wszystkich stron do nich siodlacy wioza, a oni im pіaca konmi, woly a innemi dobytki, tez pieniedzmi». (Ogrod krolewski).

51

Ласота, в своем дневник („Tagebuch von Erich Lassota von Steblau“) так описал, в 1594 году, окрестности подольских Прилук: „Прилуки, замок и большой новый, окруженный тыном город п. Збаражского, с 4.000 домов (fewerstädten, очагов), при речке Десиице, 3 мили. Nota: Город этот лежит в обширной и весьма плодородной равнине, где разбросано большое число странных домов с амбразурами (mitt schieszlöchen), в которых домах крестьяне, в случае внезапного нападения татар, спасаются и находят для себя защиту. Но, так как этим нападениям они подвергаются очень часто, то каждый из них, отправляясь в поле, несет на плечах свою рушницу (Handtrohr) и прицепляет к боку саблю или тесак“.

52

В измерении саблею надобно искать объяснения таких загадочных мест в «Volumuna Legum», как пожалование на реке Суле Александру Вишневецкому тех самых земель, которые были пожалованы Стефаном Баторием какому-то Байбузе. К имени Байбузы не прибавлено обычного эпитета urodzony, означающего шляхетское достоинство, и сказано, что он уступил свое право Вишневецкому, — добровольно ли?.. В московской Руси случалось, что получивший на бумаге пожалование в тысячу „четвертей“, на деле пользовался только двумя или тремя сотнями, так как каждый должен был сам выискать свободное, не пожалованное еще никому, место, переведаться с разными байбузами и утвердить его за собою документально. Такой случай был с воеводою XVII века Даудовым, о котором интересное в разных отношениях исследование Н. Н. Селифонтова помещено в 5-м вылуске „Летописи Занятий Арх. Коммиссии.“

53

Сохранилось предание, что пахарь украинскй, втыкал саблю в первую борозду свою, в знак готовности доказать свое право на займище.

54

В Коростышове (Житомирского уезда), в фамильном архиве гг. Олизаров, хранится подлинное письмо Дашковича к Сигизмунду I.

55

Об этом пишет Стрыйховский. — Киевский бискуп Верещинский, смеясь в своей брошюре «Publika» над беззаботностью украинских поляков, заставляет татар обращаться к ним с речью по-русски, а не по-польски: «Twoia spisz, moia choruiesz, poidy twoia do Ordy, budemo sie dobre miety, po kobylyni budem kasze uzywaty, a posoku konskoiu z molokom pity».

56

„Летопись о Начале Проименования Козаков“ говорит о них: „Море переплавати дерзают в единодревных суднах, многажды и души своя погубляют, яко не имеют сего обычая, дабы с собою священников ради нужды смертной имели“.

57

По освобождении знаменитого Самийла Кишки из турецкой каторги, казаки, по словам думы, определили часть добычи своей на Святую Сечевую Покрову, на Межигорского Спаса и на Трахтомировский монастырь; только это, очевидно, прибавка позднейших кобзарей, так как во времена Самийла Кишки не существовали еще ни Покровская церковь на Низу, ни Спасская в Межигорье.

58

Даже думные дьяки московские, в 1594 тоду, отозвались перед императорским послом Варкочем о запорожцах, как о людях, «не имеющих страха Божия», который, по грубым религиозным понятиям москвичей того времени, прежде всего должен был выражаться умилостивительными жертвами.