История воссоединения Руси. Том 1 - Страница 25

Кроме общего казакам искания добычи, у них было общее стремление — противодействовать туркам, как врагам християнства, — стремление, усиленное самими обстоятельствами. Со времени подчинения татар турецкому султану, их набеги на отрозненную Русь усилились. Этому, как уже сказано, способствовало, во-первых, то, что торговля невольниками увеличилась по мере развития в домашнем быту турок азиятской роскоши, а во-вторых то, что турки, поселившиеся по Дунаю и под Очаковым, помогали татарам людьми и лошадьми в их набегах. Но была ещё одна причина, именно: что султан, считая татарские улусы «оттоманскою землёю», грозил полякам войною за нападение на эти улусы. Сигизмунд-Август не нашел другого средства удерживать татар от набегов, как платя им ежегодную дань в 50.000 червонцев. Стефан Баторий увеличил эту дань 20-ю тысячами талеров, и старался направлять татарские силы на Московское государство. Казакам ни до чего этого не было дела. Они помнили свои личные обиды; у них перед глазами турки и татары уводили в плен их соплеменников; со всех сторон до них доходили слухи о страданиях християн от неверных. Не ограничиваясь залеганьем на татар у переправ через реки и нападениями на их улусы, казаки воевали принадлежавшие туркам низовые города и предпринимали походы в Молдавию, где находили тех же турок. Не только татары, находившеся в распоряжении турецкого султана, но и волохи, повиновавшиеся туркам, были, в глазах казаков, неприятелями, которых руйнувати и плиндрувати считали они своим рыцарским долгом.

В 1577 году поднял их против посаженного турками на Молдавское господарство Петра проживавший между ними брат покойного господаря Ивони. Он отличался необычайною силою, так что ломал подковы, и за это казаки, по своему обычаю, прозвали его Подковою. О покушении Подковы овладеть господарским престолом в летописи Бильского рассказано с подробностями, которые показывают, что автор повторил слова очевидцев события. Это тем вероятнее, что его дядя, Ян Орышевский, долго был у казаков гетманом, много рассказывал ему о Запорожье и, конечно, возвратясь к оседлой жизни шляхтича, не прерывал с казаками приятельских сношений .

Волохи (говорит Бильский), узнав, что Иван Подкова находится между запорожскими казаками, просили его, через своих тайных посланцов, поспешить на родину и занять после своего брата господарский престол, как законное родовое наследство. При этом они жаловались на притеснения со стороны своего господаря, Петра, и окружавших его турок. Подкова благодарил их за расположенность, но ни на что не мог решиться, по недостатку средств. Тогда они прислали ему два письма со множеством печатей знатнейших бояр. Одно письмо было адресовано к князю Константину Острожскому, киевскому воеводе, а другое — к барскому старосте. Бояре умоляли дать Подкове средства пройти только до Днестра, а там они встретят его в назначенный день с войском. С этими письмами приехал Подкова незаметным образом в Бар и вручил их старосте. Староста, в тайной беседе, сказал ему, что рад бы был помочь казацкому походу, да боится раздражить короля, который строго наказал не нарушать заключенного с турецким султаном мирного договора. Он советовал Подкове даже уехать куда-нибудь из Бара, чтобы слух о нем не дошел в Молдавию и не наделал там тревоги. Подкова удалился в более уединенное место, как в это самое время в Бар возвратился со степей один из пограничных панов, Станислав Копицкий. Узнав о Подкове, он поспешил с ним увидеться, поздравил его с счастливою новостью и предложил свои услуги. Копицкий состоял в дружеских отношениях с казаками, с которыми лет двадцать имел разного рода дела; он отправился к ним и роздал между ними какие имел за свою службу деньги. В этом помог ему также и Волошин Чапа, который женился и жил в Брацлавщине. Стараниями их обоих, собралось 330 отборных казаков, над которыми гетманом был Шах. Они вместе с Подковою вторглись в Молдавию; но, сведав, что господарь Петр идет против них с большими силами и множеством пушек, отложили поход до более удобного времени, а теперь набрали только съестных припасов и вернулись во-свояси.

Тогда коронный гетман дал знать королю, что настигнул Подкову в Немирове, но что наместник брацлавского воеводы, Яна Збаражского, не захотел выдать его. Король послал к воеводе, чтоб он приказал выдать Подкову; но, пока коморник явился в Немиров с приказанием, на помощь к Подкове опять пришел гетман Шах, уже с шестью сотнями казаков, оставив четыре сотни на Низу. Подкова встретил его на шляху, называемом Пробитым. Шах приветствовал Подкову, как молдавского господаря, и велел битъ в бубны. Казаки проводили Подкову до города Сороки. За Сорокою сперва признала его господарем чернь. Узнав об этом, Петр приготовился к отпору и, когда казаки подошли к Яссам, выступил навстречу с войском, которого у него было не мало. Произошла битва. Шах и Подкова остались победителями. Петр ушел к своему брату, господарю Закарпатской Волощины, и оттуда отправил к турецкому султану посольство с жалобою на казаков, подданных короля, и с просьбою о помощи.

ГЛАВА IV.

Воинственная, или русская часть польского общества, как защита колонизации. — Связи русских панов-землевладельцев с запорожцами. — Пребывание владельца Злочова за Порогами. — Голодное скитанье по пустыням.

Несмотря на неудачи в Молдавии, от которых терпели лично пограничные паны, и на затруднительное положение, в какое они поставляли все государство задором Турции, не переставали они делать новые и новые попытки к господству над Молдавиею. Из писем разных лиц к господарю Ивоне, попавших в руки великого визиря, обнаружилось, что его подстрекали к войне с турками и обнадеживали своею помощью, кроме других диц, и такие люди, как воевода серадский, Лаский, и воевода киевский, князь Константин Острожский. По смерти Ивони, две сотни русских смельчаков проникли в глубину Молдавии и увезли за Днестр тестя Ивони, его жену и семь жен других молдавских панов, а вместе с тем захватили казну Ивони, из которой не был еще уплачен султану годовой харач. Вслед за тем предпринята была экспедиция Подковы. Казнь его не остановила вторжений в Молдавию. Одни из пограничных русских панов ходили за Днестр, без дальних замыслов, из любви к казакованью; но некоторым из них постоянно грезилось господарское знамя молдавское, которое султан давал тому, кого, или по неволе, или за деньги, признавал господарем Молдавии. Те и другие искатели счастья были народ отчаянный. В случае ссоры за поход с королем, у которого, как говорилось, меч был длинен, мелкие личности готовы были спасаться бегством на Запорожье и, бросив свои дворянские гербы, совершенно оказачиться, а другие рассчитывали на помощь могущественных приятелей, которым было за обычай "отводить силою право".